Надо верить - Страница 9

Но Келли преуспела в другом. Превосходно закончив университет, она получила работу в редакции местной газеты «Ройстан ньюс». И постепенно стала больше внимания уделять своей внешности, да и в манере одеваться у нее выработался свой стиль; ее волосы теперь всегда были вымыты и аккуратно уложены, фигура обрела женственность, и порой Келли подолгу торчала на кухне, присматриваясь к тому, как готовит мать… Хотя до подруги Келли было далеко, но в конце концов она стала больше походить на женщину, чем на младшего братишку своих сестер.

И все это время дружба с Джилл не прерывалась, даже тогда, когда на сцене появился Лоренс Лаутон. Келли, которая уже выступала в качестве подружки невесты на свадьбах своих сестер, не могла отказать Джилл в аналогичной просьбе и следовала за блестящей невестой по проходу церкви, одетая в бледно-лимонное шифоновое платье, которое стоило дороже всех ее нарядов, вместе взятых. Она оказалась тогда лицом к лицу с Лоренсом и от всех треволнений у нее слегка закружилась голова; она даже обрадовалась, когда толпа оттеснила ее и помешала подойти к жениху с ритуальным поцелуем. Келли впервые увидела его вблизи, и один-единственный взгляд решил все: это было подобно удару молнии!.. Впоследствии, возвращаясь мыслями к свадьбе Джилл, Келли вспоминала, что именно в тот момент у нее зародилась уверенность, что их дружбе с Джилл пришел конец.

Но Келли ошиблась. Лоренс быстро понял, что время, которое его жена проводила с подругой, было важной частью жизни Джилл. Если он и имел какие-то возражения, — а Келли была уверена, что имел, — то держал их при себе. Она старалась навещать подругу, когда глава семьи отсутствовал, и принимала приглашения Лаутонов только в том случае, если знала, что будет в числе других гостей. Эта тактика поведения себя оправдала: Джилл никогда не мучалась ревностью и не догадывалась об истинном отношении лучшей подруги к своему мужу.

Келли вздохнула и в очередной раз с досадой ударила подушку. Трагически ранняя смерть Джилл остается зияющей раной…

Да, иногда она ездит в Лондон, чтобы повидаться с друзьями по университету, но ее участие в светской жизни Ройстана сошло на нет, особенно с тех пор, как она начала писать роман…

Келли перевернулась на спину и уставилась в потолок. Она резко ограничила себя во всем, чтобы как можно больше времени уделять работе, хотя могла бы посещать гимнастический или любой другой клуб, вращаться в журналистских кругах. Она могла бы даже принять приглашение от кого-нибудь из посетителей «Короны», порой весьма респектабельных. Но Келли не делала ни того, ни другого… И если Лоренс Лаутон снова окажется у ее дверей — что маловероятно — то, как бы ей ни хотелось этого, она не предложит ему войти. Нет, и еще раз нет!..

Дрожь пробежала по ее телу, еще хранящему сладкую усталость этой безумной ночи. Теперь Келли понимала, что два ее юношеских приключения ни в какое сравнение не шли с тем, что произошло у них с Лоренсом. По правде сказать, не Шон Бэнкс, чересчур самоуверенный в своей неотразимости, и не Айвор — симпатичный и милый, а Лоренс зажег ее первым же прикосновением губ, и, судя по всему, с ним произошло то же самое!.. Келли снова задрожала и стиснула зубы. Тот, о ком она думала как об образце холодности и неприступности, оказался совсем другим человеком…

Утром, когда Келли встала и прошла в ванную, она с одинаковым отвращением взглянула на плащ Лоренса и на свое отражение в зеркале. Несмотря на то, что день выдался солнечный и теплый, настроение оставалось скверным. Она натянула шорты и майку, спустилась вниз забрать газеты и как только собралась за чашкой чая почитать их, раздался телефонный звонок.

— Келли!

Ее сердце бешено забилось, она судорожно перевела дыхание, прежде чем смогла ответить.

— Хелло, Лоренс. Ты забыл свой плащ…

— Неужели?

— Разве ты звонишь не по этому поводу?

— Нет, вовсе нет. Как ты себя чувствуешь?

Девушка провела дрожащей рукой по волосам.

— Измучилась, никак не могла заснуть.

— Наверное, это ужасно, но я спал как убитый. — Он замолчал. — Я хотел бы повидать тебя. Нам нужно поговорить.

— Нет! Это ни к чему. Я возьму твой плащ в «Корону», ты сможешь забрать его там, желательно днем, когда меня не будет.

Последовавшее молчание было таким долгим, что Келли уже хотела повесить трубку, когда Лоренс заговорил снова:

— Я не имею права возражать. — Его голос звучал бесстрастно. — Мое поведение было непростительным.

— Нет, — ответила она медленно, стараясь быть искренней. — Мы оба потеряли голову, и я так же виновата, как и ты. Мне следовало держать себя в руках.

— Это ничего бы не изменило, — возразил Лоренс. — Первый раз в жизни я потерял контроль над собой, и ты ничего не могла бы сделать, кроме того, что сделала. Поверь мне.

— И все же я бы меньше казнила себя сейчас, если бы хоть попыталась… — сказала она с горечью.

— Я могу тебя утешить, если скажу, что очень благодарен тебе?

— Зависит от того, что ты имеешь в виду…

— Ты подарила мне спокойный сон, о котором я мог только мечтать все последние месяцы.

— Какое счастье!

Он рассмеялся, на секунду став совсем другим, нежели тот Лоренс Лаутон, которого она знала.

— «Счастье», кстати, не самое неподходящее слово, чтобы описать то, что случилось между нами прошлой ночью.

— Послушай, Лоренс, я не хочу больше обсуждать это, — отрезала Келли. — Спасибо за звонок, надеюсь, ты заберешь свой плащ. До свидания. — И прежде чем Лоренс смог что-то сказать, повесила трубку.